ГОРОД ВЕРЕЩАГИНА, СЕВЕРЯНИНА И БАШЛАЧЕВА

Один знакомый москвич, побывавший как-то по казенной надобности в славном городе Череповце с ужасом рассказывал о том, что во всех без исключения кабаках сидят «ужасные череповецкие бандиты – бритые и со страшными рожами». На самом деле человек, привыкший к общению в тиши кабинетов со своим братом чиновником, просто впервые увидел настоящий рабочий класс: те, кого он принял за бандитов, были просто-напросто череповецкими сталеварами. Работа в горячих цехах обязывает носить короткую стрижку, и она же обеспечивает суммы, необходимые для отдыха в «учреждениях общественного питания».

Кстати, кафе и ресторанчики Череповца очень напоминают аналогичные питерские заведения. Что в сочетании со «сталинской» архитектурой центра и хрущевско-брежневской – в новых районах, создает у уроженца Петербурга ощущение Большой Охты или ближайших окрестностей Московского проспекта. Кажется, сейчас сядешь на маршрутку и… Тем более, что в последнее время с экологией в северном городе металлургов стало значительно лучше: закрыто мартеновское производство, обеспечивавшее городу его знаменитый «оранжевый шлейф», особенно заметный в солнечные дни со стороны Шексны (на самом деле, закрытие производства стали мартеновским способом не привело к остановке производства – АО «Северсталь» просто перешло на более прогрессивные способы варки стали – конвертерный и электроплавильный – об этом «НВ» писало еще в декабре позапрошлого года). Но на этом схожесть наших городов, пожалуй, что и заканчивается. Хоть и пишут вологодские СМИ после избрания представителя «Северстали» на пост главы областного Законодательного собрания об экспансии «череповецких», приводя аналогию с экспансией «питерских» в Москве.

Даже лютый мороз не разогнал детишек, собравшихся вокруг огромной вращающейся елки в скверике на площади Металлургов. Наоборот, благодаря сильному морозу ледяные скульптуры сияли в лучах зимнего солнца и вовсе не думали таять, как это иногда бывает в нашем Питере. Как водится, Дед Мороз с шутками, прибаутками и подарками, катание на лошадях (а как же – ведь год лошади) и на снегоходе – к «железному коню», несущемуся по кругу, прицеплены сани, наполненные радостной малышней.

Несмотря на новогодние праздники, работает огромный спортивный комплекс, а там – отнюдь не торговые ряды и сауны для «новых русских»: несмотря на мороз, тренировки продолжаются, подростки – те, что чуть постарше собравшихся вокруг елки, готовятся отстаивать честь родного города на разного уровня спортивных соревнованиях. И многие из них мечтают играть в хоккей в рядах знаменитой «Северстали» – есть в этом что-то от всеобщей питерской любви к родному «Зениту».

Череповец – город металлургов, город братьев Верещагиных (художника-баталиста и изобретателя оригинального рецепта Вологодского масла), город рок-певца Башлачева, город поэта Игоря Северянина (Шексна моя, и Ягорба, И Суда…/Вас повидать опять – Мое желанье,/Непобеждаемое, как весна…), место лова знаменитой стерляди, воспетой в стихах Державина… Город, построенный по указу Екатерины II, наследницы преобразований Петра Великого, на месте Череповецккого воскресенского монастыря, основанного преподобными Феодосием и Афанасием в 1362 году на финно-угорских землях (Череповесь)… Молодой и прогрессивный, устремленный в будущее, в сферу высоких технологий – на фоне несколько патриархальных Вологды, Углича, Ярославля, Ферапонтово. Даже на фоне несколько закосневшего в своем снобизме Санкт-Петербурга. Порт пяти морей, именно здесь почти смыкаются два «кольца» отечественного туристического бизнеса: Золотого, центр притяжения которого центральная часть РФ и Серебряного – Северо-Западного региона. Притом, что Череповец, безусловно, принадлежит именно Северо-Западу. И исторически – как территория, издавна подчиненная Новгороду Великому, и духовно – как город, скованный ледяным дыханием Гипербореи и встающего из глубин северных озер Китежа.

Виктор НИКОЛАЕВ