БОРОВИЧСКИЕ «МАРСИАНКИ»

 

ДВЕ ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЕ барышни в длинных, кружевом связанных, элегантных платьях и не менее элегантных, в тон платьям широкополых шляпах, весело переговариваясь, шли по ажурному белелюбовскому мосту, что в Боровичах. Солнечные лучи весело порхали по миловидным лицам, отливающим синевой черным волосам, ниспадающим на плечи из-под шляп. Казалось, на боровичской улице ожила иллюстрация к тургеневскому роману, и только что миновавшие мост барышни обсуждают вчерашний бал, а в городском саду их непременно встретят звуки духового оркестра…

 

Прохожие, не боясь показаться бесцеремонными, буквально пожирали барышень взглядами, а те, что ехали мимо в автобусе или машине, прилипали к стеклам, чтобы успеть «схватить» глазами невиданное зрелище. Когда барышни шли мимо контор и офисов, тетеньки-служащие, похоже, вставали на столы, стулья, чтобы лучше разглядеть женщин в невероятных нарядах, тоже не беспокоясь, как сами выглядят со стороны. Так, вовсе не из желания потешить свое женское «я», а, просто не меняя старых привычек (барышни так одевались давно, живя в Германии, Польше, Эстонии), очаровательные женщины мать и дочь Гороховы — Анастасия и Олеся — наделали «шума» в провинциальных Боровичах. Было это несколько лет назад.

Сказать, что сегодня к ним уже присмотрелись, привыкли, и «гипноз» барышень Гороховых ни на кого не действует, значит, слукавить. Действует, да еще как! И это нормально, поскольку мать с дочерью, действительно, — привлекательные и незаурядные в восприятии жизни, манерах, одежде, прическах, всех остальных мелочах, так украшающих женщину, и делающих ее неповторимой и обаятельной. Так что им все еще поворачиваются вслед. Более того, как мне сказал боровичский коллега, в городе их называют не иначе как марсианками. Ну, что ж, пусть настоящие марсианки завидуют Анастасии и Олесе. Ведь не только боровичане дивятся не вписывающимся в провинциальную действительность, женщинам, но и москвичи: случались с барышнями курьезы и в столичном граде. Но об этом позже.

РАЗВЕ МОГ военный моряк, офицер Горохов предположить, что когда-то судьба забросит его, плававшего во всех морях, служившего в Германии, Польше, Эстонии, в сухопутные Боровичи? Но именно так и случилось, когда российские военные стали в странах Балтии изгоями, «оккупантами», гражданами, ущемленными в правах. И неважно, что там прожита жизнь, родились и выросли дети, похоронены родители… Военный моряк и его семья, привыкшие к постоянным переездам, ожиданиям, незатейливому быту, не роптали, когда и российское министерство обороны отнеслось к уезжавшему из Эстонии Горохову как к пасынку. Семья была вынуждена перебраться в маленький провинциальный городок, где не было ни одного знакомого лица.

Когда у Анастасии была работа, и когда ее не было, она все равно много времени отдавала вязанию, говорит, вязала она всегда. Мастерицей в ее семье слыла бабушка. Но учиться у нее не довелось, так что, считает Анастасия, когда она впервые взялась за вязальный крючок и спицы, в ней проснулись бабушкины гены. Рукоделие ей давалось легко, любые свои фантазии она свободно воплощала в роскошной шали, скатерти, очаровательном платье или стильном мужском свитере. Приятельницы ахали, охали, уговорили устроить выставку ее коллекции. Она согласилась. Было это в небольшом приморском польском городке. Ее талант оценили, многие хотели купить понравившиеся вещи. А ей не хотелось ни с чем расставаться.

Приносить доход ее любимое занятие стало только в Эстонии, куда семья Гороховых перебралась из Польши. Времена уже наступили другие: кто имел предпринимательскую жилку, смело создавали кооперативы, торговые фирмы. С жилкой у Анастасии были и есть проблемы. Видно, не для предпринимательства природа наделила ее талантом. Но жизнь — самый мудрый учитель. Так что настойчивая приятельница, зная, что в семье есть денежные проблемы, буквально затолкала Анастасию в художественный салон Таллина. Подобные изделия ручной работы там очень ценились, и первая партия мужских свитеров от Анастасии разошлась в считанные часы. И когда она через неделю заехала в салон, хозяйка стала сокрушаться: «Как жаль, что вы не оставили телефон, мне так нужно было вам позвонить, ведь у нас тут «маленькая трагедия» произошла»... Оказалось, зашли в салон два шведа. Обоим понравился связанный крупными косицами, объемный свитер. Но он был один. Шведы очень просили найти такой же, готовы были подождать пару дней. Но один из них так и ушел огорченным.

Этот случай заставил мастерицу преодолеть застенчивость, дискомфорт, когда она приносила в салон днями и ночами вязаные вещи. В Эстонии всегда любили такую одежду, и Анастасия зарабатывала неплохо. Да она и сама теперь старалась заработать, зная, что придется строить дом в Боровичах.

ДЕБЮТ превосходной художницы в городе на Мсте был таким же, как и когда-то в польском городке. Анастасию вместе с дочерью Олесей пригласили в муниципальный молодежный центр, предлагая учить боровичских девочек. Но Анастасия уроками вязания никогда не занималась, даже дочь свою не стала учить, видя, что прабабушкины гены в той молчат. Имея соответствующие знания, Анастасия и Олеся были готовы учить девочек основам мировой художественной культуры, этикету, эстетике, помогать им в освоении искусства макияжа, создания причесок, стиля одежды и т.д. Однако муниципальных начальниц такая программа не вдохновила. Пути их и барышень Гороховых с их светскими замашками разошлись. И во благо!

Анастасия и Олеся от своей затеи не отказались. Сами ходили по школам, отбирали девочек, и без устали, совершенно бескорыстно (денег с девушек не брали, и не берут) работали с ними. Ведь хорошенькой, но нередко имеющей походку рабочего-путейца девушке, прежде чем выйти на подиум, столько трудиться надо! А еще ученицы безропотно выполняли «заповеди» Анастасии: после 18 часов — ни крошки еды, булочки, пирожные — долой из меню! Ведь платья Анастасии насколько «хрупки», изящны, что походки, сформированной в кроссовках, или завзятых сладкоежек, не предполагают. На репетиции собирались то на чьем-то балконе, то в чьей-то квартире, Вот так, в «свободном плавании», и сформировался клуб «Имидж».

Выйти на люди клуб решился в День святого Валентина. На сцене молодежного центра устроили театрализованное дефиле, бросая в переполненный зал яркие воздушные шары с пожеланиями, позаимствованными у Омара Хайяма. Ничего подобного тут еще не видели. В зале сидели мамы и папы, не узнававшие своих дочек, преобразившихся в кружевных платьях и экстравагантных костюмах. Можно представить, что под сердцем у каждой девчонки разливалась горячая волна, когда зал взрывался громом аплодисментов...

Потом в Боровичах открылся бизнес-центр, где Анастасии снова предложили сделать свою выставку. Директор завода деревообрабатывающих станков «Вектор» Аркадий Тимофеев, похвалив Анастасию, расспросил о делах. И понял, что ей нужна помощь. Вскоре обычные репетиции стали проходить в хоть и казенном, зато просторном заводском зале заседаний. Два раза в неделю сюда приходили 20 девушек и трое парней. Клуб стал частью их жизни, причем, как рассказали мне студентка автодорожного колледжа Ольга и старшеклассница Наталья, весьма значительной частью. Он помог девушкам избавиться от многих комплексов, обрести уверенность в себе, познать другие ценности. Сам же тем временем перерос в театр моды. Анастасия продолжала, не советуясь ни с одним журналом, вязать свои необыкновенные платья, делая в год четыре коллекции, а каждую весну — своеобразный театрализованный отчет перед боровичской публикой.

БОРОВИЧСКИЙ театр моды принимал участие в конкурсах «Русский силуэт», «Серебряная нить». И везде модели Анастасии хорошо принимались публикой. Однажды кассету с записью выступления театра посмотрел директор «Вектора». А вскоре все вместе поехали в Петербург, на выставку, где с успехом, ошеломившим даже прагматичного директора, театр моды представил заводские деревообрабатывающие станки. Тимофеев понял, что за «синица» у него в руках. После этого первого, но удачного «выхода», театр представил станки на выставке в Москве, еще раз показав: выбран правильный путь продвижения товара на рынки.

А у девушек и парней тоже была своя маленькая победа. Их, боровичских школьников, стали приглашать на работу в модельные агентства Италии, Франции. Но голову эти предложения никому из них не вскружили. После столичных подиумов театр выступал в Опеченском Посаде, соседних Любытине, Угловке, на многих городских праздниках в Боровичах, завоевывая успех у себя... Наконец, на дне города один из районных руководителей с трибуны сказал, что театр моды «Имидж от Анастасии» — украшение Боровичей. За этим признанием последовали блага: театру выделили помещение в цокольном этаже жилого дома. Девушки вместе со своими наставницами стараются обустроить голые стены, поселить тут уют и особый дух своего театра. Понятно, что для этого нужны деньги. Продолжает помогать «Вектор», но нужно бы и самим зарабатывать. Ведь, как это ни странно, Анастасия, имея уже 16 коллекций (около 100 эксклюзивных платьев и костюмов), не сделала их предметом бизнеса. Девушки такие наряды купить не могут: они финасово не самостоятельны, да и родители их, как правило, не богаты. Да и горожане всё еще дичатся моды, исповедуемой Гороховыми. Правда, однажды…

Однажды к Анастасии пришла девушка, решившая на свадьбу надеть не стандартный наряд невесты «а ля кукла Барби», а белоснежное вязаное платье. На следующий день с благодарностью к Анастасии пришел и жених, передавший восторги гостей от наряда невесты. Таким же восторгом реагируют родители девушек, которым по окончании учебы и с уходом из театра Анастасия дарит полюбившийся наряд. Но одним бескорыстием в нынешнее время не проживешь, и женщина ищет возможность заработка, да вот всё та жилка ее подводит. Ведь была же в Москве возможность получить, что называется, кучу долларов. Но…

Сын Анастасии — Егор служил в президентском полку. И она с Олесей часто навещала своего солдатика, всякий раз стараясь побаловать его чем-нибудь из московских гастрономов. Так было и тогда. Анастасия с дочерью, как обычно, приехали в столицу в лучших вязаных нарядах, в шляпах и, «вызволив» Егора, отправились в Елисеевский. Прохожие так же заворожено, как и боровичане, провожали женщин взглядами. А когда семья остановилась у входа, чтобы прикинуть свои возможности, их окружила группа японцев. Языком жестов улыбчивые граждане страны восходящего солнца предлагали Анастасии и Олесе снять с себя свои наряды. Взамен им протягивали пухлую пачку долларов. Таким же языком женщины объяснили, что не могут, не желают «раздеваться» на улице...

 

Словом, смех и грех. И людской восторг оттого, что эти барышни ярки, нарядны, необычны для глаза хоть столичного, хоть провинциального обывателя. И никому — ни девушкам из ее театра, ни прохожим на улицах — не ведомо, что и у нарядной Анастасии бывают минуты отчаяния, тревоги о будущем, детях и крошечной внучке Устинье, ее любимице. Но все тревоги и отчаяния куда-то улетучиваются, как только усаживается она в кресло, и в очередной раз начинает выводить сложный кружевной узор...

Ольга КОЛОТНЕЧА, "НОВГОРОДСКИЕ ВЕДОМОСТИ"