РЕМЕСЛЕННИКИ ИЗ ПОСЕЛКА ГИПСОВОГО ФЕЛИКСА

 

… Таких типовых поселков у нас уйма. Трех-, пятиэтажные здания, хаотично разбросанные среди выщербленного асфальта и просто грязи. Ансамбль, короче, времен развитого социализма с кое-какими руинами прошлого века – бывшей лесопилкой, складом. Вывески «Магазин», «Амбулатория». Еще столовая и непременный ларек с обычным ассортиментом. Гипсовый бюст Феликса Эдмундовича (неправильно, Феликс, как известно, не гипсовый, а железный). Летом здесь, наверно, хорошо. Лес близко, природа.

Это поселок Дзержинский с одноименным прежде совхозом (ныне АОЗТ «Рапти»). Лужский район. В принципе, безысходностью не пахнет. Зарплату людям платят, хозяйство работает, здесь один из лучших показателей по области по надоям молока. Пьяных днем, конечно, на улице, можно увидеть – но ощущения всеобщего унылого алкоголизма нет. И все же этот типовой пейзаж с тоскливой беспорядочной геометрией и скучной колористикой – разве может здесь быть что-то красивое, нежное, яркое?

И тут прямо перед зданием совхозного правления меня тянет за руку неизвестно откуда-то появившаяся немолодая женщина: «Пойдемте, пойдемте быстрее, вам надо на это посмотреть. У нас выставка». Не успевая понять, в чем дело, иду за ней в здание, не в типовую коробку, а двухэтажку 19 века, из тех, которые сохранились во многих уездных городах, и здесь остались.

И оказываюсь в сельской библиотеке. Полки, каталог, ящики с формулярами. Котенок маленький бегает. Две симпатичные женщины – одна сидит над карточками, другая вышла навстречу. И на самом видном месте – полки, на которых – всевозможные чудесные штуки. Елецкие кружева. Самодельные куклы. Вышивки и аппликации. А это что, не пойму: вазы, не вазы?

Заведует библиотекой Любовь Хартукова (на снимке). Темное платье, кружевной воротникок, аккуратная стрижка. «Это у нас выставка. Называется смотрите как!» Над стеллажом на листе ватмана: «РЕМЕСТО ЕСТЬ НЕ ПРОСИТ, А ХЛЕБ ПРИНОСИТ». Изделия дзержинских народных умельцев, правда, особого хлеба не приносят, это скорее из другой оперы – «не хлебом единым»…

А Надежда Полева – та дама, которая и завела меня сюда – показывает с гордостью свои собственные работы. А когда взгляд останавливается на каких-то вовсе прекрасных изделиях, где смешаны и вышивка, и аппликация, и бог весть что, незамеченные прежде ребятишки хором восклицают: «Это наша мама делала!». Мама телятницей работает, а другие авторы – и пенсионеры, и дети, и молодые женщины.

Хотели принести целый ковер, да места нет для таких вещей в библиотеке. А «вазы» оказались… обычными бутылками, раскрашенными целиком фантастически яркими узорами. Сейчас же много всевозможных фигурных бутылей.

Никто специально не вел занятий с мастерицами. Чья-то бабушка умела плесть кружева, чья-то мама – ас в вышивке крестом, кто-то просто где-то подсмотрел… Сделали выставку, люди из любопытства пошли в библиотеку. Сюда вообще ходят. Дом культуры работает раз в пару месяцев, и то в основном дискотеки. А библиотека открыта ежедневно. Зашла за дамским романчиком, углядела соседкино рукоделие: «А я ведь тоже умею, давайте принесу!» И несут, и все вместе радуются и гордятся: «Умеют наши, красота такая!»

Сельская библиотека вообще место такое особенное. Одно дело – выставка каких-нибудь раритетов в Публичке. Туда пойдет не всякий. А тут скромно, самодеятельно, но интересно каждому – свое потому что. Делали тут показ фотографий из жизни поселка в 50-60 годы – столько народу бегало смотреть! А как же – для кого-то это молодость, для кого детство, глядишь – и себя усмотришь в косичках и веснушках… -- Ачитают ли книжки-то? – Вы знаете,-- говорит Любовь Николаевна, -- читают. И я не могу сказать, что меньше, чем в прежние годы…

Оказывается – и мнению заведующей библиотекой можно верить, ведь это ее ежедневный опыт – сейчас происходит интересный процесс. Кинувшись спервоначалу во всевозможные «покетбуки», в плохо переведенный завлекательный и недоступный прежде ширпотреб, люди его «наелись». И наметился возврат к классике, к нашей и зарубежной хорошей литературе. И к современной хорошей русской поэзии и прозе. Кроме того, Любовь Николаевна разбивает привычный для прессы стереотип: что молодежь читать перестала: «Они действительно, когда в школе, все много книжек берут. Потом и впрямь на пару лет перестают. Но представьте себе: как правило, проходит года три, и ребята возвращаются в библиотеку…

… А библиотеке так трудно пополнять фонды, так нелегко с подпиской на периодику… И еще Любовь Хартукова ждет не дождется, нет, не повышения зарплаты, о размере которой лучше не говорить, чтобы не расстраиваться – ждет, что совхоз пойдет навстречу и установит решетки на окнах. Ведь свое хулиганье тут есть, как и везде, пару раз по ночам в библиотеку залезали. И она дрожит за драгоценные для нее кружева и вышивки. В питерских библиотеках уже есть компьютеры, где ребята могут сидеть в Интернете. А тут, и нашлись бы средства на такое дело – куда ставить?

Кто сказал, что ларечники и рэкетиры местного пошиба – самые уважаемые люди в мелких населенных пунктах и упал престиж сельского интеллигента? Любовь Хартукова чувствует, что она на своем месте и людям приятно бывать в ее маленьком царстве. И сколько таких  «точек» по вечерам светится на просторах нашей земли?

Светлана ГАВРИЛИНА
Фото автора